Операция Watch-Chain

Кстати – сказал майор Блюм, перед тем как мы разошлись
– какое имя вы дадите операции? На мгновение я задумался.
Мне почему-то вспомнилась одна деталь из числа ювелирных изделий,
которые носили достопочтенные джентльмены времен
Викторианской эпохи. Операция “Watch-Chain” – ответил я. 

ПРЕДИСЛОВИЕ

К июлю 1964 года в Демократической Республике Конго (Democratic Republic of the Congo) сложилась катастрофическая ситуация. Повстанцы Симба, поддерживаемые  извне некоторыми африканскими и социалистическими государствами, оккупировали три четверти страны, повсюду неся хаос и разрушение (об истории Конго до 1964 года, можно прочитать в соответствующей статье). В этот критический момент правительство предприняло неожиданный шаг – пригласило Моиза Чомбе, находящегося в изгнании, на пост премьер-министра Республики. Чомбе, будучи грамотным руководителем и опытным политиком, решил снова, как и три года назад в Катанге, прибегнуть к помощи белых наемников.

Первым делом он обратился к своему старому другу и соратнику – Джерри Пюрену (Jerry Puren, наёмный пилот, преданный Моизу Чомбе и Катанге солдат и человек) с целью поиска командира для прибывающих в скором времени солдат удачи. Пюрен быстро нашел идеальную кандидатуру – ветерана Второй Мировой Войны, участника конфликта в Катанге, профессионального военного – майора Майка Хоара (биография Хоара доступна по ссылке). Пюрен пригласил Хоара для личной встречи с Моизом Чомбе и командующим Конголезской Национальной Армии – генералом Джозефом Мобуту. Во время этой встречи и было положено начало формированию нового подразделения белых наёмников – 5 Commando ANC. (Подробно об истории создания и формирования батальона можно прочитать здесь).

Данная статья описывает первую их операцию под командованием Майка Хоара. Статья в первую очередь основана на мемуарах наемников, участвовавших в операции, а так же ветеранов подразделения.

ПОДГОТОВКА

Рукописный приказ генерала Мобуту. Из книги Майка Хоара «Congo Mercenary»

В результате встречи Моиза Чомбе (Moise Tshombe), Джозефа Мобуту (Joseph-Desiré Mobutu) и Майка Хоара (Mike Hoare), генералом Мобуту была поставлена задача, состоявшая из трех основных пунктов:

  1. Группа из 200 наемников должна незамедлительно прибыть на базу Камина. Задача – отбить города Маноно (Manono), Альбертвиль (Albertville), Физи (Fizi) и Увира (Uvira).
  2. 300 волонтеров должны быть разделены на 6 взводов, способных действовать самостоятельно.
  3. Группа из 500 волонтеров с поддержкой КНА (Конголезская Национальная Армия, ANC – Armée Nationale Congolaise) должны незамедлительно отбить город Стэнливиль (Stanleyville).

Ключевым моментом заседания стало определение приоритетных целей в предстоящем масштабном наступлении. В результате продолжительной дискуссии было решено перво-наперво отбить у мятежников город Альбертвиль (Albertville) – важный стратегический пункт на озере Танганьика. Мобуту, также, заверил майора, что вся экипировка и снаряжение для тысячи солдат уже подготовлены на базе Камина (Kamina base), и остается лишь подобрать и нанять людей и привезти их в Конго.

Этим занялись два человека. В Йоханнесбурге помощник Хоара Алистер Уикс (Alastair Wicks) пригласил для этой цели своего школьного товарища – Патрика О’Малли (Patrick O’Malley), а сам улетел в Солсбери для организации найма солдат в Родезии. Хоар же первым делом встретился с военными атташе британского и американского посольств, рассчитывая заручиться их поддержкой. Однако и американцы, и британцы дали понять майору, что привлечение белых наемников для разрешения ситуации в Конго ими не одобряется, более того, оба выразили опасение, что такой шаг может стать политическим суицидом для Чомбе, как премьер министра. С другой стороны, и Британии и США была выгодна стабилизация ситуации в Конго.

Затем Хоар отправился на базу Камина, где его встретил майор Алан Блюм (Alan Blume), офицер бельгийских ВВС. Избегая формальностей, он первым делом уточнил у Блюма, действительно ли все готово для приема и оснащения тысячной армии наемников, которая со дня на день начнет прибывать из Йоханнесбурга и Солсбери? Шокированный вопросом бельгиец ответил, что у них всего один пистолет на весь персонал базы.

Майор Майк Хоар

Майор Майк Хоар

Затем Блюм ввел обескураженного Хоара в курс дел на фронтах вокруг Альбертвиля. Батальон КНА под командованием полковника Какуджи (Kakuji)  окружил Конголо (Kongolo). По плану наступления, он должен был взять Конголо, Ньюнзу (Nyunzu), а затем выступить на Альбертвиль (Albertville). Действия Какуджи были довольно успешны, однако солдаты КНА волочились как черепахи и было сомнительно, что они смогут выступить в ближайшие дни. Южнее, на берегу озера Танганьика, в районе Бодуэнвиля (Baudouinville), батальон под командованием подполковника Бангалы (Bangala) столкнулся с жесточайшим сопротивлением. В результате наступление на линии Капона (Kapona) – Альбертвиль было остановлено.

После обсуждения ситуации с майором, Хоар отправился в Элизабетвиль, в штаб снабжения КНА. Вице консул Гийо (Guillot) и офицер снабжения Кошо (Cochaux) сделали все, что было в их силах, чтобы помочь майору. Однако снаряжения на тысячу солдат попросту не было. В итоге с огромным трудом, с помощью генерала Бобозо (Bobozo), Хоару удалось найти снаряжение всего для сотни человек, после чего он отдал  долгожданное распоряжение Уиксу и О’Малли прислать в Камину первую партию наемников.

В то время, как его помощники готовились отправить людей  в Камину, Хоар заканчивал разработку плана предстоящей операции. Он предполагал, используя штурмовые лодки, высадиться в Альбертвиле ночью и внезапной атакой отбить у мятежников аэродром, куда сразу же начнут прибывать самолеты с подкреплениями. Генерал Мобуту одобрил план. Так же Хоару был выделен полковник Лежуа (Logeiste), помощник по технической части, который пообещал сделать все необходимое, в том числе и  предоставить 16 моторных лодок.

Но Уикс и О’Малли смогли к этому времени подготовить к отправке всего 38 человек, которые прибыли в Камину из Йоханнесбурга 21 августа 1964 года. Напрасно Хоар ждал прибытия второго самолета – он так и не прилетел.

Полковник Какуджи

Полковник Какуджи

Майор построил людей и объяснил ситуацию. Девять человек сразу же отказались от работы. В момент найма в Йоханнесбурге они, видимо, не понимали, что она  предполагает участие в военных действиях с риском погибнуть или получить ранения. Оставшиеся двадцать девять человек были иностранцами (?), некоторые из них очень плохо говорили по-английски . В результате Хоар выделили четырех человек, трех офицеров – лейтенантов Кёртона (Pat Kirton), Бриджа (Eric Bridge) и Мюллера (Siegfried Mueller, в будущем известен как нем. Kongo Müller, англ. Congo Mueller) и одного сержанта Гранта (Grant).

Хоар: Лейтенантами были назначены Кёртон, Бридж и Мюллер, сержантом грубый шотландец по имени Грант. Пэт Кёртон был красивым молодым южноафриканцем, «солдатом с картинки», окончившим военную академию в Претории. Он, безусловно, был прирождённым лидером, но ему недоставало строгости. Он взял под своё крыло большинство англо- говорящих людей. Эрик Бридж служил в Королевской морской пехоте, и я не имел сомнений в его способности возглавить небольшую группу в предстоящем рейде. У него было небольшое заикание и мягкие манеры, однако оба этих недостатка моментально исчезали во время дела. Он имел авторитет, и я был счастлив видеть рядом с собой человека с его опытом.

Зигфрид Мюллер

Зигфрид Мюллер

Зигфрид Мюллер был 42-летним пруссаком. Он имел выраженный гортанный акцент и был сержантом в Вермахте во время последней войны. Его Железный Крест произвёл впечатление на меня и всех остальных. Нежный голос и мягкие манеры входили в некоторое противоречие с Железным Крестом, но я надеялся на лучшее. Его взгляды на жизнь были зрелыми и уравновешенными. Я обратил внимание, что при нём была пишущая машинка. По моему мнению это был признак военного опыта – пишущая машинка и радио являются столь же существенными атрибутами для командира, что и пистолет. Он принял большинство иностранцев в группе и попросил разрешение носить свой Железный Крест. Я с готовностью дал его и потом всегда видел его приколотым к его груди. По слухам, у него имелся и второй, для его пижамы, но я не могу поручиться за это.

Гранта я помнил по службе в Катанге. Ещё раньше он был сержантом в «Черной страже» (Black Watch), что было достаточной военной рекомендацией для меня, и имел боевую медаль. Он был жёстким человеком с врождённой склонностью к самоутверждению, а поводов было предостаточно. Он полагал, что дисциплина лучше всего поддерживается с помощью кулаков, и демонстрировал эту теорию на практике с большим эффектом. Несмотря на грубую внешность, он был абсолютно предан своей матери, прекрасной женщине, о которой он много говорил, и которая участвовала в его кальвинистском воспитании твёрдой рукой. Я мысленно констатировал, что мир многим обязан г-же Грант.

Наемники проверили экипировку и вооружение. Бобозо вооружил их испанскими винтовками CETME. Лодки были готовы к действию. Хоар еще раз обсудил свой план с майром Блюмом. План был прост: завтра состоится перелет в Камипини (Kamipini) в три приема, затем передвижение до Мобы (Moba) и ночное десантирование в Альбертвиль на лодках. Как только будет захвачена взлетно-посадочная полоса на берегу, предположительно через два с половиной дня после выдвижения из Камины, Блюм прилетит с подкреплением для освобождения заложников из тюрьмы Альбертвиля. Тем временем колонны ANC должны будут ударить по Альбертвиллю с запада и востока, по крайней мере, Хоар надеялся на это.

А вот как описывает вылет из Йоханнесбурга и прибытие в Камину Зигфрид Мюллер в своей книге «Les nouveaux mercenaires»:

Пэт Кёртон во время службы в Катанге (4 Commando Майка Хоара, подразделение Жандармерии Катанги)

Пэт Кёртон во время службы в Катанге (4 Commando Майка Хоара, подразделение Жандармерии Катанги)

Общий сбор назначен на 23 часа. Через час переполненный автобус отчалил, за ним последовали автомобили с нашими друзьями. Через полчаса мы добрались до аэропорта. После некоторых формальностей мы сели в самолёт Rhodesia Air Service. Я заполнил экспортную декларацию на пишущую машинку, фотоаппарат, бинокль и деньги. Наш самолёт взлетел и понёс нас навстречу приключениям.

В 7 часов 30 минут мы приземлились в Камине, к северо-западу от Элизабетвиля. Грузовики подвезли нас к зданию клуба, где в это время американцы и бельгийцы употребляли Scotch и Primus. Знакомство оказалось веселым и было весьма хорошо «обмыто».

Красивые виллы гарнизона пустовали. Вместе с волонтёрами Латинисом (Latinis), служившим раньше в провинции Катанга, и бывшим унтер-офицером Бундесвера, парашютистом Берндом Кёлертом (Bernd Köhlert), я выбрал красивый дом. С восторгом мы открываем для себя эту землю мечты, украшенную растениями и неизвестными цветами. Ещё более притягательной её делали эти изящные конголезские куколки, одетые в разноцветные ткани и улыбающиеся нам красивыми белыми зубами. Мы чувствовали себя как дома, по крайней мере на ближайшее время.

22 августа 8 часов. После завтрака – сбор и упражнения по английскому регламенту. Распределение оружия и снаряжения – пояса, патронташи, пряжки. Майор Хоар прочитал нам лекцию о политической и военной ситуации. Чомбе, говорил он, хочет примирить Конго, и ликвидировать диссидентские партии. Их сторонники обладают худшим оружием, снаряжением и, конечно, хуже нас обучены.

После обеда я иду к джипу командира Хоара. Латинис, Бридж и Кёртон присоединяются к нам. Две звезды делают нас лейтенантами, командирами отделений. Красивые конголезки остаются приятной экзотической мечтой.

150 белых заложников в Альбертвилле являются целью нашей маленькой группы. И при романтичном лунном свете мы любовно начищаем до блеска наше оружие.

Лейтенант Макинтош

Лейтенант Макинтош

Ни Хоар, ни Мюллер не упомянули о ещё двух назначенных в тот день младших офицерах. Это были знаменитый впоследствии лейтенант Мази (Mazi), прославившийся на весь мир своей коллекцией продырявленных пулями черепов, и южноафриканец Макинтош (Macintosh), идейный вдохновитель и организатор бесшабашного налета на Альбертвиль на двух джипах, который только чудом обошелся без потерь в людях. Но об этом ниже.

Во время окончательных приготовлений, обнаружилось, что среди снаряжения, не оказалось радиопередатчиков. Из книги Хоара:

Допоздна мы занимались финальными проверками снаряжения и амуниции. Единственная часть снаряжения, которая не прибыла на базу в срок – радиопередатчики. Это был практически смертельный удар для нас. Но не смотря на это, я отдал приказ отправить первый самолет на рассвете.

“Кстати, – сказал майор Блюм, перед тем как мы разошлись, – какое имя Вы дадите операции?”

На мгновение я задумался. Деталь  ювелирного изделия, которое носили достопочтенные джентльмены времен Викторианской эпохи, и украшавшая жилет самого принца – консорта, почему то вспомнилась мне.

– Операция “Цепочка для часов” – ответил я. 

Первые рекруты 5 Commando. Фотография из книги Джерри Пюрена "Mercenary Commander"

Первые рекруты 5 Commando.
Фотография из книги Джерри Пюрена “Mercenary Commander”

ХОД ОПЕРАЦИИ.

23 августа наемники несколькими эшелонами переправляются самолетами в Камипини, а затем грузовиками в Бодуэнвиль / Мобу.

Карта из книги Майка Хоара Congo Mercenary

Карта из книги Майка Хоара Congo Mercenary

З.Мюллер: «Мы загрузили в самолёт американские пластиковые лодки и через несколько часов люди из нашей команды полетели над густыми джунглями. В полёте сильно болтает, мы к этому не готовы и страдаем от морской болезни. Через два часа мы приземляемся в Камипини, в 50 км от Бодуэнвиля и озера Танганьика. Второй самолёт прибудет позже. Залезаем в два грузовика и едем к Мобе. Это прекрасная прогулка по горам при великолепной погоде. Дорога вьётся по склонам холмов мимо живописных деревень. Люди кричат нам «Джамбо»! В провинции Катанга это такое приветствие, и мы отвечаем аналогичным образом. С вершины холма открывается вид на огромное озеро. Город Моба раскинулся вдоль его берега. Мы спускаемся к берегу и выгружаем из грузовиков наши лодки. Одна из них пришла в негодность после поездки в грузовике. Практически это была пробоина размером с кулак! Её было бесполезно ремонтировать. Священники из Бодуэнвиля идут нам навстречу. В миссии имеется хороший плотник, но и он не в силах нам помочь. Мы взялись тестировать двигатели, и обнаружили, что один из них также не работает. Всё это прибыло из Америки ещё в упаковке. Немец Бернд Кёлерт приносит нам неоценимую помощь.»

Операция "Watch Chain" начинается. Полностью экипированное отделение Зигфрида Мюллера на ВПП базы Камина перед посадкой в самолет. Справа - Мюллер. Второй слева - волонтер Бернд Кёлерт. Фото из книги «Дело Бернда К.»

Операция “Watch Chain” начинается. Полностью экипированное отделение Зигфрида Мюллера на ВПП базы Камина перед посадкой в самолет. Справа – Мюллер. Второй слева – волонтер Бернд Кёлерт. Фото из книги «Дело Бернда К.»

Однако же по мнению Хоара пробоина в днище лодки была результатом саботажа группы пораженчески настроенных людей из его команды:

«Когда я поздно ночью прибыл в Мобу, озеро было в своём наилучшем состоянии, спокойное, как мельничный пруд, отражая луну в третьей четверти. Я поспешно прошёл по песчаной улице вниз к узкому берегу, стремясь отправиться прежде, чем половина тёмного времени суток будет потеряна. Было около полуночи. Люди поднялись на ноги и собрались вокруг своих командиров отделений. Обстановка была напряжённой и я ощутил, что что-то идёт не так.

«Они не хотят идти, сэр» – категорично заявил лейтенант Кёртон.

«Почему?»- вспыхнул я.

«Это всё вон тот бельгиец. Он внушил людям, что озеро очень опасно, рассказывает всякие истории. Он считает, что мы все утонем»
«Вы испытали лодки?»

«Нет, сэр. Всё равно их осталось только три. Одна была сильно повреждена по пути сюда.»

Наемники во время перелета. Фото из книги "Дело Бернда К."

Наемники во время перелета. Фото из книги “Дело Бернда К.”

Я исследовал повреждённую лодку. Кто-то продырявил её днище, и я понял, что это была часть плана по срыву рейда. За этим, очевидно, стоял наш нарушитель спокойствия, и я решил разобраться с ним сразу. Он подошёл ко мне, держа руки в карманах, избегая моего пристального взгляда, который от ярости говорил красноречивей всяких слов. Бельгиец изложил свои доводы в довольно неприветливой манере. Суть их сводилась к следующему: он знает озеро очень хорошо, провёл в Катанге всю свою жизнь и мог уверить меня, что как только поднимется ветер, мы все погибнем. Он был абсолютно уверен в этом. Бельгиец не имел намерения садиться этой ночью ни в одну из лодок и всё тут. Он пожал плечами и сложил на груди руки, говоря: «Вы можете идти, куда хотите, а я остаюсь здесь» , и добавил: «И большинство людей хотят остаться со мной».

Я понял, что наступает такой момент в жизни каждого командира, когда его авторитету бросают вызов, и всё стоит или рушится от его мгновенной реакции. В ярости я выхватил свой тяжёлый 9мм. Браунинг и ударил его сбоку по голове. Он сразу сник, как проколотый воздушный шарик. Не было в нём ни желания сражаться, ни характера. Всё произошло за считанные секунды, но это был водораздел в моей жизни. Я обязан был принять решение прямо здесь. Это была проверка на прочность, о которой я не сожалел. Без этого я не мог выполнить свой долг и пережить те ужасы, которые выпали потом на нашу долю.

«Теперь послушайте меня» – сказал я. Это был первый мятеж, с которым я когда-либо сталкивался, и он должен был стать последним. «Мы собираемся совершить нападение на Альбертвиль со стороны озера для поддержки двух колонн КНА, и я собираюсь вести вас. Любой, кто не хочет идти, может сделать три шага вперёд»

Никто не двигался. Я отделил шестерых слабовольных, тех, кто боялся борьбы, и распределил оставшуюся часть людей по трём лодкам, которые были сразу загружены и проверены. Бернд Кёлерт, юный немецкий механик, возился с подвесными моторами и наладил их бесперебойную работу, а я проверил лодки на полную нагрузку. Отсутствовали только сигнальные ракеты, утерянные необъяснимым образом по дороге.»

Майор Хоар решает отправить лейтенанта Латинис и его отделение в распоряжение войск КНА, располагавшихся севернее Альбертвиля. Туда же впоследствии прибудет из Камины и лейтенант Макинтош. В распоряжении Хоара остались, таким образом, всего 22 человека, но упрямый майор уже решил не отступать ни при каких обстоятельствах, и оказать помощь батальонам подполковников Бенгала (Bengala) и Какуджи, стоявшим сейчас на подступах к Альбертвилю. Эсташ Какуджи, один из немногих дельных командиров КНА, рвался в бой, чего никак нельзя было сказать о Бенгале, который сражаться не спешил, но зато слал Хоару исполненные пессимизма телеграммы с советами не торопиться с началом заведомо провальной, с его точки зрения, операции.

З.Мюллер: «В 23 часа 45 мин. Мы искупались в спокойном озере, плавая в серебряном лунном свете. В нашем отряде было 22 человека, составляющие «боевую группу Альбертвиль». План операции был блестящим. Наши передвижения останутся незамеченными. Нынешний прекрасный вечер предполагает другую перспективу, нежели военные действия. Однако мысли о сохранении жизней 150 европейцев не оставляют нас.

24 августа. В эту жаркую, полную ароматов ночь наш отряд прибывает к миссии в Мпала и маскирует лодки. Тихий, восхитительный вечер… Кёлерт обеспокоен состоянием своих лодок, которые являются основой нашей операции.  Оно не сулит нам ничего хорошего, он прав… И сразу с наступлением ночи начинаются проблемы с двигателями. Это всё из-за нечистого топлива. Всё время приходится фильтровать его и прочищать трубки. Кёлерт оказывает нам величайшую услугу, переходя из лодки в лодку и исправляя двигатели. Ночь очень темна, и мы часто теряем контакт. Но тут выходит луна, и видимость улучшается. Несмотря на технические трудности, у нас довольно идиллическая водная прогулка. Но дамы отсутствуют!»

Одно из зданий базы Камина.

Одно из зданий базы Камина.

К 5 часам утра группа причалила к берегу и люди начали обустраивать временный лагерь. Но тут произошло событие, значительно повлиявшее на планы Хоара и, собственно, существенным образом изменившее стратегическую задачу «боевой группы Альбертвиль».

М.Хоар: «Около полудня наши дозорные увидели маленькую моторную лодку, спешащую в нашу сторону. Мы поднялись по боевой тревоге. По мере её приближения мы смогли разглядеть белого человека, державшего над головой большой деревянный крест. Его белые одеяния развевались на ветру. Мужчины опустили свои винтовки, а некоторые зашли в воду, что бы удерживать нос лодки, пока священник сходил на берег. Он был из миссии в Мпала (Mpala), которая располагалась к северу от нас. Час назад он получил радиосообщение из Альбертвиля на фламандском языке, в котором говорилось, что Гастон Сумиало (Gaston Soumialot) приказал убить заключённых в тюрьме священников в течение следующих 48 часов. Священники в Мпала связались с Элизабетвиллем, и оттуда попросили, чтобы они перехватил нас и передал инструкцию оставить наш первоначальный план и атаковать сразу тюрьму. «Забудьте про аэродром, майор», – попросил он искренне. «Умоляю вас, торопитесь!»

Я оказался в затруднительном положении. Мне очень не хотелось менять свой план на этой, последней, стадии операции, особенно потому, что у меня было назначено свидание с майором Блюмом на аэродроме через 2 дня. Если бы я сейчас поменял свой план и пошёл на тюрьму, я бы не установил связь с Блюмом, и моё единственное средство сообщения с базой Камина было бы утеряно. С другой стороны, я едва ли мог проигнорировать просьбу священника. Вопреки здравому смыслу я решил забыть про аэродром, и приложить все силы для спасения заложников.»

Вторая ночь проходила для наемников ужасно. Моторы постоянно выходили из строя, то и дело приходилось браться за весла, и к рассвету 25 августа «флотилия» еле ползла, буксируемая единственной исправной лодкой Кёлерта.

М.Хоар: «На рассвете мы направились к берегу и причалили лодки возле мыса, укрытого массивом мангровых деревьев. В то время мы ещё не знали, что это был мыс Рутуку (Rutuku), в 15 милях юго-западнее Альбертвиля. Это было очень рискованно, т.к. ничего не было слышно, кроме шума прибоя и криков песчаных куликов. Люди в изнеможении упали на землю, а мы с Эриком произвели разведку. Вдалеке мы смогли разглядеть Альбертвиль, сверкающий в лучах утреннего солнца».

Итак, заветная цель операции – город Альбертвиль, был, наконец, в пределах видимости Майка Хоара и его людей. Это было очень важно, так как майор мог постоянно производить общую обсервацию города, и главное – наблюдать в бинокль за взлетной полосой аэродрома. Этой, как считали наемники, временной стоянке суждено было стать основной базой, некоей цитаделью на ближайшие несколько суток.

Аэродром на севере Альбертвиля

Аэродром на севере Альбертвиля (современное фото)

Известно, что Майк Хоар весьма скептически относился к уровню боевой подготовки подразделения, которым ему довелось командовать во время «operation Watch-Chain». И это, не смотря на то, что большую часть его бойцов можно было назвать опытными, даже опытнейшими в военном деле людьми. Это объясняется, главным образом тем, что у «боевой группы Альбертвиль» не было даже и одного дня на совместные тренировки, кроме того (и это самое главное) – люди говорили на разных языках. Вот несколько примеров того, как Хоар описывает перипетии похода, намекая на несостоятельность и неподготовленность многих своих людей.

М.Хоар: «По возвращению к лодкам наш часовой, стоявший «должным образом расслабленно», встал по стойке и взял «на караул», как принято приветствовать старших офицеров. « Большое горе – подумал я – кажется, теперь я понял всё»

Я грубо закричал на него. «Где, чёрт побери, вы думаете, находитесь? В Букингемском дворце? Укройтесь, идиот вы этакий, и используйте ваши глаза и уши. Залягте вон в том кустарнике, и вы сможете наблюдать, не будучи замеченным» Это было прекрасное время для обучения элементарным азам военной службы.

LIFE_12_02_1965_2

Авианалет на колонны, транспортирующие оружие Симба.
Фотографии из журнала LIFE 12 февраля 1965 г.

«Зигфрид шёл впереди с двумя разведчиками и приказом нанимать столько гражданских лиц, сколько он сможет, для того, чтобы нести нашу тяжёлую поклажу. В девять я сделал остановку и прошёл вдоль колонны, чтобы посмотреть, в каком состоянии находятся мои люди. Один человек лежал на земле и душераздирающе рыдал. Я подтолкнул его штыком. «Какого дьявола, что с вами случилось?» – требовательно спросил я. Сострадание, даже оправданное, в такое время может быть фатальным.

«Пожалуйста, сэр, разрешите мне вернуться. Я никогда не должен был сюда приезжать. Я поссорился… со своей невестой…»

«Теперь слишком поздно, чтобы думать об этом – сказал я ему кратко – Присоединяйтесь к остальным»

Он впал в истерику. «Вы безумны, майор, вы безумны. Мы все погибнем. Я знаю это». (“You’re mad, major, you’re mad”).

Он кричал, объятый страхом, пока Грант не двинул ему кулаком по зубам. Он упал, и кровь потекла по его подбородку.»

Этот незначительный, на первый взгляд, эпизод, имел  для Хоара довольно необычные последствия, так как именно ему он обязан своим неоднозначным прозвищем “Mad Mike” (Безумный Майк). Во всяком случае такой версии о его происхождении придерживался он сам. Дело в том, что этот человек позже дезертировал и, пытаясь оправдать свою трусость, заявил прессе в Йоханнесбурге, что майор Хоар во время операции сошел с ума. В результате командир наемников получил в прессе прозвище “Безумный Майор” (Mad Major), которое вскоре трансформировалось в “Безумный Майк”.

Но вернемся к походу. На рассвете 25 августа Хоар собирает офицеров на совещание. Главный вопрос – что делать дальше? Для решительного ночного броска на Альбертвиль нужны исправные моторы. На них надежды не было. Тогда оставался только один вариант – свернуть амфибийную операцию, и продолжить наступление на город сухим путем.

З.Мюллер: «В 10 часов, после короткого совещания офицеров, решаем провести пеший марш на Альбертвиль, т.к. двигаться в лодках дальше невозможно. Мы должны максимально использовать фактор неожиданности, продвигаясь вперед как можно быстрее. Моё отделение прикрывает отряд с тыла. Когда мы подошли к первой деревне, она оказалась пуста. Очень тревожна эта тишина! Стоит невыносимая жара. Мы ещё не освоились со своим обмундированием и новой обувью. Оружие и боекомплект очень тяжелы. Я сам нервничаю, но стараюсь поддержать моральный дух своего отделения. Каждый боится отстать от отряда.

Штурмовая лодка М-2

Штурмовая лодка М-2

Десять минут пополудни. Моё отделение во главе отряда. За нами следуют лейтенант Бридж и майор Хоар. Наконец мы достигли деревни, на входе в которую висит белый флаг. Нас встречают криками «Джамбо!». Деревья у озера манят нас прохладной тенью. Выставляются часовые, люди располагаются на отдых. Солдаты спят или купаются в тёплых водах озера. Волдыри, солнечные ожоги, мышечные судороги. На первом марше мы выглядим далеко не героически».

В этот день, 25 августа, знаменитые «5 Commando» приняли свое «боевое крещение». Это потом, укомплектованные лучшими бойцами из ЮАР и Родезии, САС и Бундесвера, они будут демонстрировать всему миру чудеса воинского искусства, расправляясь «одной левой» и с уже подготовленными проф. инструкторами головорезами «Симба», и с реальными профессионалами Че Гевары, и с очень хорошо подготовленными и экипированными добровольцами из соседних с Конго стран. Но по состоянию на 25 августа 1964 года это сборище незнакомых друг с другом людей, говорящих на разных языках, имеющее в своих рядах немало ненадежных, не имеющих боевого опыта, уже формально являлись подразделением КНА «5 Commando», и день 25 августа можно однозначно считать их боевым дебютом.

М.Хоар: «Мы все крепко спали под сенью мангрового дерева у берега, когда прибежала группа деревенских с испуганными лицами, чтобы предупредить, что на нас идут Симба. Мы быстро облачились в обмундирование и изготовились к бою. В свой бинокль я видел большую группу мятежников, спускавшихся с холма в деревню примерно на расстоянии 700 ярдов. Было что-то странное в их походке. Они покачивались из стороны в сторону, словно колебались под тяжестью невидимого груза. Я отдавал необходимые распоряжения. «Мюллер, вернитесь на дорогу и охватите их с фланга. Эрик, рассредоточьтесь со своим отделением вдоль берега. Остальные остаются со мной»

Тем временем они приближались к нам. Разделившись на три группы, они перебегали от хижины к хижине, пока снова не появились на открытой местности в расстоянии менее 100 ярдов. Первые пули засвистели в верхушках деревьев над нами. Теперь я видел, что все они были под действием наркотиков и обезумели от своей «Дава» (Dawa). «Май Мулеле, Май Мулеле» (Mai Mulele) – они издавали истошные вопли, стреляя из своих «Маузеров» и размахивая пангами и длинными ножами. «Май Мулеле» – кричали они всё громче, приближаясь к нам.

«Наступил момент истины, мальчики – крикнул я, – Ждите. Ждите…»

Я поднял свою винтовку и сделал первый выстрел. Поднялся адский шум, поскольку мои люди развили фантастическую плотность огня, в основном неточного. Неприятель приближался, уверенный в своей неуязвимости.

Раненые повстанцы бесстрашно продолжали наступать, выпучив глаза, а в некоторых случаях, держа руки перед собой. (Часть ритуала Dawa. Если, выпучив глаза и растопырив руки уставиться на противника – “бросить” на него свои глаза, и при этом произносить специальное заклинание, то враг теряет волю к сопротивлению и становится беспомощным). Один или двое остановились и уставились на нас.

Голландский волонтер Ван дер Хук

Голландский волонтер Ван дер Хук

Голландец Ван дер Хук (J. Van-Der Hoek) твёрдой рукой «снимал» их одного за другим и за 15 минут всё было кончено. Трое мятежников, спасая свои жизни, скрылись за холмом, а остальные 28 остались лежать мёртвыми на песке.

Бридж и я осмотрели их. Все они были из группировки «Женесс» (Jeunesse), большинству было от 16 до 20 лет. Я задался вопросом, был ли среди убитых их командир. Они были одеты в изношенную униформу, шапки из шкур обезьян и перьев, что придавало мёртвым гротесковый вид. Кроме нескольких винтовок «Маузер» они были легко вооружены самодельным оружием. Один из «Женесс» был мулатом с бледной кожей. Другой имел отличительные знаки командира и 30 000 франков в пропитанном кровью бумажнике. Бридж перевернул одного, тяжело раненного, но ещё живого.

«Май…Май Мулеле…Май…Май…» – он задыхался. В его глазах была смертельная мука. Милосердная пуля положила конец его агонии. На краю поля битвы Клод Шану, массивный француз, всё ещё боролся с одним в высокой траве. Ещё выстрел, и мятежнику снесло половину головы. Впервые я видел ранения, нанесённые пулей от ФН. (Хоар все время говорит про бельгийские FN, но нам доподлинно известно, что наемники во время операции Watch Chain были вооружены испанскими винтовками “Cetme model 58″ одинакового с FN FAL калибра – 7,62 мм). Повреждения от ФН обычно приводили к смерти, особенно если пуля поражала кости. Многие из раненых кровоточили совсем немного, и Эрик сказал, что видел такое в Кении во время дела Мау-Мау. Наркотики имели свойство сгущать кровь и замедлять её истечение.

Глава деревни попросил разрешения захоронить тела, и с криками радости несколько сотен сельских жителей, включая женщин и детей, помчались по песку, чтобы ограбить одежду и жалкое имущество мятежников. Это было варварское зрелище и отвратительное выражение мести. Глава деревни сказал нам, что с появлением «Народной армии» (APL “Armee Populaire de Liberation”) никто не чувствовал себя в безопасности. Некоторые его люди были убиты лишь за то, что умели читать и писать. Вся деревня была вынуждена кормить мятежников, снабжать их одеялами и одеждой.»

Зигфрид Мюллер тоже рассказал про этот бой, и здесь мы впервые сталкиваемся с некоторыми несоответствиями в описании одних и тех же событий у Хоара и Мюллера:

«Молчаливые люди, размахивающие пальмовыми ветками, как дикие кошки без колебаний бросаются на нас. И стреляют, стреляют без остановки, почти не целясь и наудачу. К счастью! Я отвечаю длинными очередями, чтобы предупредить Хоара. Хоть наши люди и устали, однако моментально приготовились к бою. В то время, как Хоар атакует вдоль озера, я, Кёлерт и ещё несколько человек обходим неприятеля с левой стороны, стараясь его окружить. Через несколько минут большинство мятежников убиты. Некоторые пытаются убежать. Мы осматриваем раненых и убитых. Они не старше 21 года, оружие очень примитивное, мы находим только несколько огнестрельных стволов. Они не носили униформу, одеты в шкуры и перья, у многих длинные ножи.

16 часов. Мы вернулись к лодкам. У нас нет возможности вызвать себе в поддержку самолёты, т.к. у нас нет рации. Решено было, что одна лодка возьмёт на буксир две другие в целях экономии топлива. Как выяснилось, мятежники устроили засаду на дороге, в 500 метрах за деревней, что бы напасть на нас сзади. Увидев, что мы остановились на отдых, они занервничали и, под воздействием наркотиков, бросились в опрометчивую атаку. В тот раз военная фортуна нам улыбнулась.»

Хоар снова собрал совещание, на которое был приглашен также староста деревни Малембе. Обсуждался опять все тот же вопрос – что делать дальше? Староста предостерег наемников от дальнейшего пешего похода на Альбертвиль. По его словам прямая дорога в город контролировалась мятежниками, и Хоар благоразумно решил последовать его советам. Наемники двинулись в обратный путь, к своим лодкам, предпочитая непрерывную возню с моторами и изнурительную греблю опасностям сухопутного наступления.

Майор Хоар, как и обещал миссионерам, решился на отчаянную попытку вызволить из тюрьмы несчастных заложников. Гастон Сумиало, угрожая их убить, конечно же блефовал, но тогда никто не мог знать этого наверняка.

М.Хоар: «Я конфисковал две большие рыбацкие лодки, нанял проводников и решил атаковать Альбертвиль со стороны озера.»

З.Мюллер: «Вечером майор Хоар возобновил поход на Альбертвиль. Наше присутствие в театре военных действий теперь всем известно. Он вынужден вернуться к первоначальному плану – высадиться северней аэродрома, совершить бросок на юг для освобождения заключённых, атаковать повстанческий штаб и захватить в порту судно. Белые заложники находятся в лагере рядом с портом, т.е. в южной части города. Их освобождение будет возможно только в результате ночной атаки.»

И вот как проходила эта самая «ночная атака».

М.Хоар: «Это была чёрная, как смоль ночь. В семь часов мы отбросили буксировочные тросы от нашей единственной, исправной моторной лодки и чёрных рыбацких лодок, и беззвучно направились к берегу. Я был убеждён, что мы сможем высадиться незамеченными, затем проберёмся к церкви, за которой находилась тюрьма и освободим священников. В 30 ярдах от берега красный свет вспыхнул от холма перед нами. Это был опознавательный сигнал, но мы проигнорировали его и подошли ближе. Как только лодка Пэта Кёртона коснулась берега, начался кромешный ад. Застрочили два пулемёта, по обе стороны от нас в ночи вспыхнули жёлтые языки пламени. С холма к обстрелу подключился «Маузер».

«Не стрелять, не стрелять – предупредил я людей из своей лодки – Мы только выдадим своё месторасположение». Но было уже поздно. Кто-то из лодки Кёртона открыл ответный огонь, и враг снова вычислил нас. Вокруг засвистели пули. Испуганные до смерти, мы залегли на дно своих лодок.

«Назад, парни, назад! – закричал я – Отходим!»

Симба, позирующие с оружием времен Второй Мировой Войны в фотоателье Стенливиля. Фотография из журнала LIFE 12 февраля 1965 г.

Симба, позирующие с оружием времен Второй Мировой Войны в фотоателье Стенливиля. Фотография из журнала LIFE 12 февраля 1965 г.

Мы благополучно отошли от берега. Это было чудо – никто не был даже ранен. Спустя пять минут засветила яркая луна, открыв нас всему белому свету. Нам ничего не оставалось, кроме как повторить попытку где-нибудь в другом месте. Береговая линия Альбертвиля была протяжённостью в семь миль, и я, чёрт возьми, был уверен, что они просто не могут всё это контролировать. Я огляделся в поисках рыбацких лодок и наших проводников. Они исчезли, так что всё было кончено.»

З.Мюллер о том же эпизоде: «Экспедиция отправляется в сумерки. Идем вдоль берега, одна лодка буксирует две другие. По мере приближения к цели двигатель опять останавливается, и приходится браться за вёсла. Продвигаемся медленно. Несмотря на все мои усилия, наша группа отстаёт. Примерно в 2 часа ночи, когда первая лодка касается берега, по нам открывают огонь из автоматического оружия. Кто-то стреляет в ответ, выдавая врагу наше местоположение. Риск становится серьёзным. Это просто безумие – вступать в ночной бой в пластиковых лодках, оснащённых неработающими двигателями!»

«Боевая группа Альбертвиль» вынуждена была вернуться к своей стоянке на мысе Рутуку, и устроить из неё неприступную цитадель. Вопрос «Что делать дальше?» больше не стоял. Этого не знал никто, даже исполненный оптимизма Хоар. Здесь, говоря по-русски, «Куда ни кинь – везде клин». Наступать по суше – нельзя. Наступать через озеро – не работают моторы. Связи с КНА – нет. Связи с базой Камина и Блюмом – нет. Припасы, взятые, исходя из первоначального плана операции всего на несколько дней – подходят к концу. Любой другой командир, попав в такое положение, наверняка решился бы на отступление. Кто бы его осудил за это? Но Хоар был ирландцем. Хоар просто не был бы Хоаром, если бы дал «задний ход». В этой затруднительной ситуации майор принимает, пожалуй, единственно возможное решение – выделяет лейтенанту Кёртону оставшуюся лодку с исправным мотором, дает ему в помощь троих, плохо проявивших себя во время похода людей, и отправляет его в Мпала с одной целью – сообщить по рации Блюму координаты группы, и запросить подкреплений и поддержки с воздуха в условленном месте. С Хоаром, таким образом, остается всего 18 человек!

Необычайное невезение «боевой группы Альбертвиль» не оставило её и на этот раз. На полпути мотор лодки Кёртона, как и следовало ожидать, сломался, Кёлерта рядом не было и ему не удалось ни попасть вовремя в Мпала, ни передать в Камина отчаянные просьбы Хоара.

На мысе Рутуку наемники провели несколько дней в бесплодных ожиданиях помощи от FATAC (Force Aerienne Tactique Congolaise, конголезские ВВС) и майора Блюма.

Наемники в штуромовой лодке. Фото из книги "Дело Бернда К."

Наемники в штуромовой лодке. Второй слева – Нестлер, крайний справа – Кёлерт. Фото из книги “Дело Бернда К.”

З.Мюллер: «Мы наблюдаем, как штурмовики в течение дня несколько раз обстреливали Альбертвиль, и тщетно пытаемся привлечь к себе их внимание с помощью зеркал и фосфорных гранат. Майор Хоар слушает радио, где сообщается, что город уже в руках правительственных войск. При этом говорится, что в операции принимают участие белые добровольцы из Йоханнесбурга. Итак, мы больше не государственная тайна!

27 августа. Мы укрепляем свою позицию. Боевая группа обосновалась глубоко в тылу неприятеля и ведет наблюдение. Контактов с врагом избегаем.

По радио подтвердили, что правительственные войска контролируют Альбертвиль, однако мы видим, что самолёты не прекращают атаковать город.

На следующий день мы сохраняем надежду на доставку припасов с воздуха. По радио говорят, что КНА в Альбертвилле, но они, конечно, не на аэродроме, т.к. ни одного самолёта на взлетно-посадочной полосе не видно.»

В одну из ночей происходит инцидент, про который не упоминает Мюллер, но которому отводит место в своих воспоминаниях Майк Хоар:

«Все огни были погашены после ужина и распоряжений на ночь. Любое движение вне периметра – вражеское движение. Огонь – как только появляется цель. Не выдавать без надобности своё местоположение.

В три часа утра я вскочил от грохота выстрелов ФН, сопровождаемых криками боли.

«Привет от Кёртона, сэр, проблемы в его секторе».

Я подбежал к позиции Пэта. У кромки воды, освещаемой луной, я разглядел долблёную лодку со сложенными на ней высокими связками одежды. Три фигуры лежали наполовину внутри лодки, наполовину в воде. Маленькие мальчик и девочка лежали в крови со страшными ранами в груди. Рядом была их мать, её внутренности вывалились на песок.

«Позовите Эванса, быстро» – приказал я Пэту. Эванс (Evans) был нашим санитаром, хорошим парнем, очень надёжным. Он подбежал со своей сумкой и сделал женщине укол морфия. Однако он мог только облегчить её смерть. Она умерла несколько минут спустя.

«Кто стрелял?» – спросил я.

«Я, сэр – человек вышел вперёд, – я увидел в темноте причаливающее каноэ и решил, что мы подверглись нападению. Ваш приказ был…».

Я остановил его. Это не была его ошибка. Если и была здесь чья-то вина, то только моя. Я понял, что мне придется жить с этим все оставшиеся годы.»

Майор Хоар понимал, что только один факт существования его отряда являлся серьезной проблемой для Симба. Не смотря на всю наивную секретность, предпринимаемую руководством КНА в отношении отряда Хоара, руководство Симба уже давно знало о том, что где-то на просторах огромного озера Танганьика шастает очень опасный отряд белых наемников, который уже проявил себя в деревне Малембе 26 августа, и пытался атаковать в самом центре города Альбертвиль на следующий день. Когда, где и какими силами ударят наемники в следующий раз – об этом Гастон Сумиало и его товарищи могли только гадать… Соответственно, они должны, даже обязаны были оборонять побережье, отвлекая значительные силы с сухопутного фронта. Ещё раз вспомним слова Хоара: «Береговая линия Альбертвиля была протяжённостью в семь миль, и я, чёрт возьми, был уверен, что они просто не могут всё это контролировать.»

28 августа терпение Хоара закончилось. Отчаявшись дождаться подкреплений, он решается на авантюру.

«На третий день я решил напасть на аэродром, с бензином или без него, даже если нам придётся грести через весь залив. Шкиперы рыбацких лодок сказали мне, что не будет никаких проблем высадиться в любом месте на 2 тысячи ярдов побережья, которое идёт параллельно аэродрому. Я рассчитал, что нам потребуется идти 12 часов на вёслах, чтобы добраться до цели. Мы покинули наш лагерь в три часа дня, две рыбацкие лодки пошли впереди и две штурмовые следом. Это был тяжёлый путь, но в два часа ночи мы были уже напротив жёлтых огней фабрики «Filtisaf». Ещё через час мы приблизились к берегу, за которым рассчитывали найти аэродром. Это было смертельно опасно, однако четыре лодки собрались вместе для получения заключительных инструкций. Эрик пошёл на разведку берега на рыбацкой лодке. Это был поступок, и все восхищались его мужеством, поскольку он отправился на берег один. 10 минут спустя он сигнализировал нам фонарём –”ОК, можно причаливать”.»

З.Мюллер: «Майор Хоар для оказания поддержки правительственным войскам решил напасть на аэродром, расположенный на берегу озера. Распределив продовольствие, 18 человек – все наши наличные силы, начинают атаку, погрузившись в две лодки и в два рыбацких каноэ.

16 часов. Наша маленькая группа принимает меры, что бы не быть обнаруженными неприятельскими дозорными. Парусные каноэ гораздо быстроходнее, чем наши лодки, движимые неопытными гребцами. Пока мы плывем на север, опускается ночь, и сохранять контакт друг с другом довольно трудно. Силы гребцов на исходе, и люди становятся раздражительными.

29 августа. 2 часа. Полная темнота, усугубляемая туманом. Мы приближаемся к берегу к северу от Альбертвиля. Те, кто уже вышел на берег, приглашают нас присоединиться как можно быстрее. Никаких признаков врага. Причаливаем к берегу. Всё спокойно…

Отряд снова объединяется на пустынной дороге. Ночь влажна, глуха и населена странными тенями, которые цепляются за лианы. Мы проверяем наше оружие в тревожном молчании. Для многих из моих людей это первое боевое выступление. Всего несколько дней назад все они были гражданскими людьми. Я читал на их лицах усталость, беспокойство, вопросы без ответа… «Я хорошо вооружён, готов к бою. Сумею ли я застать врасплох противника, или это он убьёт меня…»

«…Хоар отправляется в разведку на север, и оставляет меня охранять место высадки. Хоар исчезает в ночи. Я остаюсь с пятью волонтёрами. Ожидание начинается…»

Нестлер и Мюллер.

Вот с этого момента и начинаются нестыковки в рассказах Хоара и Мюллера.

З.Мюллер: «Майор и все остальные вернулись минут через двадцать. Они не нашли ничего».

М.Хоар: «Грант и я отправились в разведку в сторону, куда вели провода. Мы шли стороной от дороги, т.к. наши сапоги гулко стучали по бетону. Мы вышли к группе зданий, но никакой диспетчерской башни не было. Мы осторожно прокрались вперёд, чтобы исследовать их поближе. Невероятно, но, кажется, это был аэродром, и он был оставлен! Груды бочек из-под бензина были разбросаны по взлётной полосе, а в стороне была их настоящая свалка. По непонятной причине не было только контрольно–диспетчерского пункта. Грант и я поспешили назад с хорошими новостями.»

Дальше начинается уже полное несоответствие:

М.Хоар: «Я уже намеревался занять аэродром, когда Мюллер сказал мне, что разведгруппа, которую он отправил вниз по дороге, сообщила о подозрительном доме с ярким светом и доносящимися изнутри звуками голосов. Мы отправились произвести расследование.»

З.Мюллер: «29 августа. Севернее Альбертвиля, примерно в трех километрах к югу от аэродрома, мы пристали к берегу абсолютно обессиленные. Идем вперед в поисках аэродрома ……. через каждые 500 метров останавливаемся и наблюдаем….»

Чем объяснить такие противоречия в повествованиях двух столь компетентных людей? Этого мы не знаем. Реально ситуация, как нам кажется, развивалась следующим образом: Хоар, скорее всего, во время своей короткой разведки на север, действительно не опознал аэродрома, и решил, что тот находится южнее места высадки. Почему он постеснялся признать факт своей ошибки в своих мемуарах – можно только догадываться.

Как бы там ни было – наемники двинулись на юг по «avenue Tanganjika», длинной дороге, соединяющей аэродром с северной частью Альбертвиля.

З.Мюллер: «Мы движемся по дороге на юг в поисках аэродрома. На пути нет никаких указателей, у нас нет проводника, и мы ничего не знаем о нашем местоположении. Я иду во главе отряда с волонтёрами Кёлертом, Рагацци (Ragazzi) и Нестлером (Nestler). Чуть позади, следуют Шпехенхаузер (Spechenhauser) и Криспи (Crispi). У нас германо–итальянская группа. Тем временем вышла луна. Через каждые 500 метров мы останавливаемся, слушаем и наблюдаем. Видимость хорошая. Хоар с остальными следует на некотором расстоянии позади нас.»

«29 августа. 3 часа ночи. Пройдя два километра, слышим громкие голоса. Они доносятся со стороны дома, расположенного у берега. Halt! Кёлерт не слышит приказа остановиться, и продолжает идти вперёд. Надо бы его окликнуть, что бы остановить, но мы должны соблюдать тишину. Л-т Бридж подходит ко мне, и говорит вполголоса, что Хоар вызывает меня к себе. Так что я должен вернуться и обрисовать майору ситуацию.

Бридж с Нестлером и Рагацци продолжили движение к дому по ярко освещённой луной поляне. Наконец я вернулся, и вместе с Кёлертом, двигаясь вдоль изгороди с левой стороны дома, присоединился к своей группе, укрывшейся под двумя большими деревьями».

М.Хоар: «Мюллер стоял со своими людьми на подходе к дому, в плотном кустарнике под большим деревом манго. Эрик пошёл в одиночку, чтобы выяснить причину шума и света. Основной отряд оставался со мной и перекрывал дорогу. Как только Бридж достиг двери, часовой окликнул его. Он ответил на суахили, но было слишком поздно. Часовой выстрелил, кто-то метнул копьё, попавшее Эрику в лицо.»

Текстильная фабрика Filtisaf и прилегающие к ней строения

Текстильная фабрика Filtisaf и прилегающие к ней строения (современное фото)

З.Мюллер: «Тотчас Бридж и Кёлерт бросаются к дому, из которого начинают раздаваться дикие крики. Мы совершенно не знаем, с кем имеем дело, по этому должны быть осторожны, что бы не схлестнуться с КНА. Неописуемый шум раздался из дома. «Май Мулеле. Май Мулеле»! Мы всё ещё ничего не понимаем, но когда видим вооружённых людей, и тишина ночи наполняется треском выстрелов, всё становится ясно.

Л-т Бридж вступает в рукопашную, отбиваясь своим ружьём от наседающего мятежника, и отходит. Большое число мулелистов выскакивают из веранды, хорошо освещённой луной. Передовая группа отступает вправо, стараясь кратчайшим путём соединиться с главными силами на перекрёстке, и ведёт непрерывный огонь. Я, тем временем, бегу вдоль изгороди влево, и тоже начинаю стрелять. Несколько человек помогают л-ту Бриджу, поражённому пулей в плечо, копьём в лицо и ударом дубины в другое плечо.»

М.Хоар: «Выстрел предупредил Симба внутри здания, они начали кричать «Май Мулеле, Май Мулеле», охваченными паникой голосами. Этот пугающий животный звук повторялся снова и снова. Тут же мятежники начали выскакивать из здания во все стороны. Началась стрельба, и Бридж был ранен вторично, когда в течение нескольких секунд тысячи выстрелов были сделаны с обеих сторон. …Тем временем неприятель отступил к дому.

Мюллер подполз к моей позиции с дурными вестями.

«У меня двое убитых – сказал он – Нестлер и Кёлерт»

До лодок было около мили. «Зигфрид – распорядился я – берите своих людей и пригоните сюда лодки. Мы будем удерживать их здесь, пока вы не прибудете. Тогда мы сможем эвакуировать убитых».

Он ушёл, оставив меня с пятью солдатами. Мы вели огонь по противнику, периодически меняя свои позиции. Я подозревал, что враг перегруппировывается для контр – атаки.»

З.Мюллер: «Бернд Кёлерт убит на месте пулей в голову. Волонтёр Нестлер лежит на дороге с пулей во лбу. Итальянец Рагацци ранен. Я передал винтовку одному из своих людей, чтобы оттащить Рагацци и двух убитых в кусты. У Рагацци кровь течет изо рта, и он не произносит ни звука. Л-т Бридж с помощью товарищей присоединяется к основной группе, которая немедленно отступает, согласно приказу майора Хоара. Я прикрываю отход с волонтёрами Криспи и Шпехенхаузером. Из пяти человек, которые подходили к дому, двое убиты и двое ранены. Мне повезло не соединиться с теми, кто отступал по кратчайшему пути, а бежать вдоль изгороди с другой стороны. Отступая, мы слышим дикие крики мулелистов. Они, почему-то, называли нас американцами. Проблема теперь состояла в том, чтобы как можно быстрее добраться до наших лодок. Хоар решил уходить по озеру.

М.Хоар: «Позже я выяснил, что это была клиника, принадлежавшая фабрике «Filtisaf», которую мятежники заняли в ту ночь, эвакуировав аэродром Альбертвиля. Люди внутри были гарнизоном аэродрома.

Несколько минут спустя их полная ярости контратака началась с безумных криков и рёва, чтобы придать себе храбрости. В конце концов я вынужден был отступить. Прикрывая свой отход самостоятельно, мы достигли берега в то же время, как безумная толпа мятежников, орущая «Май Мулеле», настигла нас. Я выпустил из своей ФН всю обойму в плотную толпу и бросился к берегу. Один из моих людей по ошибке стал стрелять в меня, но промахнулся. Мы оттолкнулись от берега, преследуемые беспорядочной стрельбой, в то время, как первые лучи солнца показались над озером. Грант и ещё семь человек были в моей лодке. Мюллер, Бридж и остальные – в другой.»

Альбертвилль. Порт и центр города

Альбертвиль. Порт и центр города (современное фото)

Здесь можно отметить, что впоследствии Майк Хоар, упоминая этот эпизод, говорил об обнаружении и атаке штаба мятежников, что также подтверждают и Мюллер, и авторитетный исследователь конголезских военных операций J.P.Sonck.

З.Мюллер: «В ту ночь мы напоролись на штаб мятежников, где их готовил к бою колдун. Их там было несколько сотен. После нашей атаки они сосредоточили оборону на берегу озера, что позволило КНА напасть врасплох и быстро захватить большую часть города. Враг бежал на север».

Описание повстанцев Симба одним из бельгийцев:

«Эти молодые добровольцы давали присягу и признавались годными для военной службы. Им делали надрез между глазами и три надреза на груди. Впрочем, эти отличительные знаки зачастую действовали против них самих, если они попадали в руки правительственных войск. Снабженные магией «Dawa», защищающей от пуль, молодые Симба, «крещёные» своими колдунами, проявляли невероятную жестокость во время общественных экзекуций и демонстрировали абсолютную агрессию по отношению к уроженцам Запада. Эти «Simba» носили экстравагантные прически, которые рекомендовали им их колдуны: парики из шкур обезьян, шлемы велосипедистов, береты, шляпы или картонные коробки с надписями «PM» или «Commando Simba», которые украшали перьями птиц, цветами, рождественскими шарами и всем тем, что они находили красивым. Вооружены они были как современным оружием, таким, как штурмовые винтовки FN FAL, Cetme, Vigneron, Mauser, так и традиционным примитивным вооружением: мачете, луки, копья. Небесно – голубой флаг Симба с семью золотыми звездами взвился на мачте терминала аэропорта Альбертвиля. Посадочная полоса была перекрыта сотнями 200 литровых бочек с бензином…»

Пожалуй, самые тяжелые приключения выдались на долю наших героев во время отступления их от Альбертвиля до миссии Мпала. Хоар рассказывает об этом в двух словах, но Мюллер посвящает почти целую главу. Очень тяжело было это отступление.

Раненый в щеку и плечо Эрик Бридж в лодке во время отступления в Мпалу. Автор фотографии – Зигфрид Мюллер.

З.Мюллер: «Мы должны затеряться в озере до полного рассвета. Две рыбацкие лодки исчезли. Мы садимся за вёсла и должны опять грести, несмотря на наше полное изнурение. Восход солнца освещает Альбертвиль. Сторожевики нас не преследуют. Несмотря на приличное расстояние между лодками, мы могли бы сохранять визуальный контакт, если бы озеро оставалось спокойным, но началась буря. Мы не только потеряли контакт, но и начали испытывать приступы морской болезни. Однако надо было продолжать грести. Вместо движения на юг, лодку, в которой я находился, понесло к Альбертвилю. В любой момент нас могло опрокинуть волной. Со мной были: тяжело раненый лейтенант Бридж, волонтёры Дэнсер (Dancer), Мэй (May), Де Плуй (Du Plooy), Шану (Chanou) и Crispi. Волны жестоко били лодку, которая могла затонуть в любой момент, по этому всё лишнее, что не представляло крайней необходимости, пошло за борт. Что бы выжить, необходимо держать лодку на плаву, т.к. даже если спасательные жилеты не позволят нам утонуть, рыбаки смогут запросто прикончить нас в воде. Безоружный солдат ничего не стоит, независимо от цвета кожи. Люди засыпали во время гребли, они невероятно устали, но надо было держаться! Ночью буря, наконец, утихла так же внезапно, как и началась. Мы с тревогой отмечаем, что всё ещё возле Альбертвиля. Грести и ещё раз грести!»

Наемники, конечно, не могли знать, что в течение светового дня Альбертвиль был взят полковником Какуджи, и им следовало бы стремиться не от Альбертвиля, а к нему. Вот такая ирония судьбы.

З.Мюллер: «Полковник, командовавший правительственными войсками под Альбертвилем, оказывается, слышал нашу перестрелку, и решил воспользоваться этой диверсией. В результате ожесточённого боя войска заняли северную часть города и аэродром. Боевая группа Хоара не достигла своей цели, но она эффективно содействовала этому внезапному успеху в Альбертвиле. Расход сил, припасов и, к сожалению, человеческих жизней, не был напрасным. Военная история знает немало примеров неудач, приводящих, в итоге, к благоприятным результатам.»

Майор Хоар, сержант Грант и неизвестный пилот не аэродроме Альбертвиля после операции.

Майор Хоар, сержант Грант и неизвестный пилот (справа на лево) не аэродроме Альбертвиля после операции.

Страшные испытания довелось перенести людям во время отступления. Остатки «боевой группы Альбертвиль» в двух лодках, отдельно друг от друга, несмотря на чудовищную усталость, полное физическое и моральное изнурение все-таки достигли миссии в Мпала.

З.Мюллер: «Пере тихо, спокойно подошёл ко мне, как если бы он ожидал меня заранее. Мы выглядели ужасно. Липкая кровь, липкая пыль, обросшие, оборванные, измождённые. Особенно Бридж, в разодранной рубашке, с налипшей на кожу кровью и с лихорадочными глазами, наполненными невыносимой болью.

«Наши Отцы исправят это – спокойно сказал верховный пере – Вы знаете, здесь всё можно исправить»,

Днем раньше достиг миссии и майор Хоар со своими людьми. Следует отметить, что к тому моменту он был абсолютно уверен в том, что он и несколько его спутников – единственные выжившие из его команды:

«В полночь мы громко постучали в массивные двери миссии. Шум отозвался эхом по древнему строению, и через некоторое время старый священник, стирая со своих глаз остатки сна, показал нам при свете свечи несколько кроватей. Это была самая старая миссия в Конго. Как сказал престарелый священник, она была построена в 1875 году капитаном Storms. Он с гордостью указал нам на высокую красную кирпичную стену, окружавшую всю миссию. В верхней части стены были бойницы, используемые раньше для защиты от арабов. Сама церковь находилась за оградой и за свою богатую историю часто использовалась как убежище.

Я вошёл один. Холодные каменные полы, истёртые скамьи и примитивные картины были безмолвными свидетелями поколений прихожан, которых они знали. Это было действительно прибежище. Я встал на колени, чтобы поблагодарить Бога за то, что сохранил нас в том аду, в котором мы пребывали последние несколько дней. Мучения сражений, кровопролития и смерти растворились в святом спокойствии церкви.

Отец Ван Локо, старый священник, отвечающий за миссию, стоял в дверном проёме, наблюдая за мной. Его долгая жизнь прошла в преданном служении своему приходу и спокойствие сияло в добродетели его лица.

«Вы обеспокоены, сын мой?» – спросил он.

«Уже нет, отец» – ответил я.

Альбертвиль был взят Какуджи на следующий день, и я полетел туда по пути в Камину, которую я теперь стремился достичь как можно быстрее.

Генерал Бобозо (фото с сайта http://www.digitalcongo.net/)

Генерал Бобозо (фото с сайта http://www.digitalcongo.net/)

Генерал Бобозо, в хорошем настроении, прибыл почти в то же самое время, и у нас был длинный разговор. Контраст в нашей внешности был потрясающий. Он, в своём великолепном мундире, выделяющемся вульгарными хоккейными ботинками, и я, в перепачканной кровью форме КНА, которую не снимал последние десять дней.

Добросовестный бельгийский консул Гийо тоже прибыл в город, заботясь о своих согражданах, сотни которых были эвакуированы. Я спросил его о судьбе священников. Большинство из них спасли, но некоторые были убиты Симба в последней кровавой оргии, прежде, чем они отступили из города. Я принёс ему извинения за свою неудачу.

Несколько часов спустя самолёт FATAC забрал меня в Камину. Моя настоящая работа теперь только начиналась.»

Повествование об операции «Watch-Chain» будет неполным без рассказа о попытке лейтенанта Макинтош и его людей самостоятельно освободить томящихся в тюрьме миссионеров. Мюллер рассказывает об этом достаточно подробно.

«Трое южноафриканцев: Макинтош, Яков Шиперс (Jacobus Scheepers) и Raeboum Wells, трое греков, пять итальянцев и два бельгийца на двух джипах выдвинулись к городу. На тот момент они никак не сотрудничали с конголезской армией. Отряды европейцев вели свою собственную войну, без оглядки на КНА. Получив приказ «Вперёд!» группа двинулась в город. Очень сильным огнём два джипа были встречены в непосредственной близости от зданий порта, в т.ч. из автоматического оружия. Там было, как минимум, два пулемёта. Группа Макинтоша должна была отступить. Они так и сделали и, отстреливаясь, свернули на соседнюю улицу. Это был тупик! Всё оборачивалось очень скверно. Надо было снова бросаться под огонь мятежников, которые к тому времени получили подкрепления. Пуля пробила шину передового джипа, и он скатился в кювет. Все 12 человек загрузились в другую машину. Отстреливаясь, группа сумела достигнуть грузовика, который был заранее оставлен в укрытии. Мятежники наседали, но были остановлены фосфорными гранатами. Они атаковали абсолютно бесстрашно, чему причиной были, разумеется, наркотики. Один из них получил в упор около 30 пуль, но продолжал стрелять. Предположительно, во время этой неудачной вылазки, наёмники ухлопали около пятидесяти человек.

Транспортировка раненых в Бодуэнвиль была настоящим мучением. Вылетевший с раненными самолет из-за неисправности совершил вынужденную посадку в джунглях, Jean Jaquemin, ветеран Катанги, не выдержал, и громко просил, чтобы его прикончили. Раненых было пять человек, в том числе все три грека, которые проявили себя, как образец мужества. Georges Karavidas служил в своей стране, Sofoklis Palas приехал из Бразилии, Georges Alexiou имел опыт в Конго. Эти трое делали честь своей родине.»

Эта авантюрная акция была проведена исключительно по инициативе лейтенанта Макинтош и вызвала крайне негативную реакцию Майка Хоара.  Хоар ничего не говорит об этом деле, но Мюллер в одном из интервью сказал следующее: “… мы услышали по радио, что в Альбертвиле идут уличные бои. Значит, другие отряды уже проникли в мятежный город. Тогда мы решили переправиться через озеро и ночью напасть на аэродром, который, как мы считали, все еще находится в руках врага”. 

Можно предположить, что Хоар, сопоставив факты – налеты авиации, сообщения по радио то об захвате города правительственными войсками, то об уличных боях, сделал неправильный вывод о начавшемся общем штурме города войсками КНА, и поспешил принять в нем участие. В действительности войска Бенгалы и Какуджи в этот момент стояли на подступах к Альбертвилю и атаковать не решались. Эта неудачная вылазка команды Макинтоша, которую приняли за начавшиеся уличные бои, видимо дезориентировала майора и спровоцировала на рискованную акцию, закончившуюся серьезной неудачей (сказавшейся на его репутации) и потерей в людях.

Именно это и вызвало ярость майора по отношению к лейтенанту, который, убоявшись гнева своего командира, а также угроз расправы, исходящих от раненных наемников, по некоторым данным дезертировал из Камины сначала в посольство Великобритании в Леопольдвиле, а затем вообще покинул Конго.

А как же оставленный на поле боя раненный волонтер Марио Рагацци?

Вот что пишет про это Мюллер, видимо терзаемый угрызениями совести:

«Рагацци, которого мы сочли мёртвым, и положили рядом с двумя убитыми, после нашего отступления пришёл в сознание и нашёл в себе силы, чтобы пробежать несколько километров. Для мёртвого не так плохо. В конце – концов, он сумел скрыться от повстанцев, был обнаружен правительственными солдатами и, как он думал, наконец – то спасён. Но они думали иначе… Солдаты КНА решили, что имеют дело с китайцем! (Считалось, что китайские добровольцы принимают активное участие в боевых действиях на стороне мулелистов). И начали его прессовать! Под их ударами Рагацци стал орать. Итальянец, который случайно проходил мимо, услышал его вопли и вмешался. Наш герой был немедленно уложен в грузовик и отправлен в госпиталь. Можно сказать, что ему сильно повезло. С пулей в лёгких он бы непременно погиб, если бы мы забрали его с собой. Если бы его обнаружили мятежники, он был бы убит не сразу, а порезан на куски живьём.»

С Рагацци все закончилось относительно благополучно, но кроме него на поле боя наемники оставили, также, тела двух своих убитых товарищей. Тут следует отметить, что это был единственный случай за всю историю «5 Commando», когда они бросили своих – живых или мертвых…

Оба убитых были немцами. Во время ночной акции они оказались на острие атаки и были убиты выстрелами в голову. Оба – бывшие военнослужащие Бундесвера, оба – очень серьезно подготовленные бойцы. Бернд Кёлерт – парашютист, снайпер, доп. подготовка – рейнджер (боец-одиночка), унтер-офицер запаса Бундесвера. Вальтер Нестлер – горный стрелок, фельдфебель запаса Бундесвера.

И, если у Нестлера с собой никаких документов не было, и он некоторое время оставался неопознанным, то у Кёлерта нашли его Бундеспаспорт, что дало повод Симба в очередной раз устроить унизительную проверку для белых заложников.

З.Мюллер: «Солдаты КНА нашли тела наших убитых, когда взяли Альбертвиль. Их похоронили с воинскими почестями. Повстанцы завладели их документами, и стали искать немцев среди белых заложников, чтобы убить, т.к. их соотечественники сражались против них. К счастью, таковых в городе не оказалось.»

Но этого Симба показалось мало. На рассвете 29 августа они вытащили перепуганных ночной стрельбой заложников из зданий «Filtisaf» и привели их к телам двух убитых немцев. По свидетельству Ханса Германии неподалеку были установлены котлы, в которых предполагалось наемников сварить, а потом съесть. Все это планировалось сделать на глазах заложников, однако вмешательство Masengo, умеренного лидера CNL, смогло разрядить ситуацию, и заложники были возвращены в места своего заточения.

Тела погибших Нестлера и Кёлерта. Фото из книги "Дело Бернда К."

Тела погибших Нестлера и Кёлерта. Фото из книги “Дело Бернда К.”

Симба же решили устроить у тел двух убитых наемников своеобразную фотосессию в пропагандистских целях. Это стало возможно благодаря тому, что в Альбертвиле, в рамках акции «5 colonnes a la une» работала группа французских журналистов – Ив Ги Берже и Энтони Хирш (Yves Guy Berges, Antoine Hirsch), получивших от мятежников исключительное право на съемки в Альбертвиле. Мятежники с удовольствием позировали перед объективами французов. Отметился там и кровожадный «Майор Бубу» (Major Bubu), личный телохранитель Гастона Сумиало, получивший мировую известность несколькими месяцами позже, отдав по «Радио Стенливиль» свой знаменитый приказ – «Убить, убить, убить их всех!» (Имеются ввиду заложники в отеле «Виктория»).

https://youtu.be/fzTe-0zLT48

Как бы там ни было, но благодаря французам снимки убитых немцев и паспортные данные Кёлерта стали достоянием мировой общественности. Фотографии эти во всех мировых изданиях публиковались бесчисленное количество раз. Факт участия в войне иностранцев на стороне Чомбе подтвердился теперь не только на уровне многочисленных слухов, но и материально! И если сам Чомбе был заранее готов к такому развитию событий, то МИД Западной Германии был, в буквальном смысле слова, «застигнут врасплох». Тогда, в далеком 1964 году, разразился вселенский скандал, и отдуваться, что называется, «за всех» пришлось не столько ухмыляющемуся Чомбе, сколько немецкой дипломатии. Впрочем, все это продолжалось не долго. Шло время, развивались события, факты участия иностранцев в конголезской гражданской войне перестали быть секретом, да и немцев в рядах наемников было не так много. По злой иронии судьбы примерно через год после описываемых событий уже кубинцы, элитные бойцы Че Гевары, (вернее их трупы) попали в руки «5 Commando». И тоже с документами. Теперь уже правительство Конго имело полное моральное право потрясать трофейными паспортами и обвинять социалистический блок во всех смертных грехах.

Симба возле тел убитых наемников Нестлера и Кёлерта. Фотография из журнала LIFE 12 февраля 1965 г.

Симба возле тел убитых наемников Нестлера и Кёлерта. Фотография из журнала LIFE 12 февраля 1965 г.

Свидетельство Ханса Германи о захоронении наемников: «Через несколько дней вместе с бельгийцем, уполномоченным «Красного Креста», мы извлекли полуистлевшие трупы из временных могил.

– Это ваши соотечественники, немцы – сказал бельгиец. – одного зовут Кёлерт, другого – Нестлер. Вот всё, что я знаю. Надо их поскорее откопать, а то наводнение размоет могилы.

Уровень воды в озере был уже очень высоким, Альбертвиль наполовину затопило, на прибрежных лугах лежали прибитые водой трупы мятежников. Сладковатый запах гниения висел над городом. Его исторгала и яма, в которой лежали Кёлерт и Нестлер.

Черные рабочие отпрянули.

– Придется взяться самим, сказал бельгиец. Оттяните им подбородки, я должен составить описание челюстей, иначе потом не разберешь – кто тут Кёлерт, а кто – Нестлер…

– Неужели это имеет хоть какое-то значение? – изумился я. Ведь эти два идиота погибли ни за что и ни за кого!

– Не скажите – оборвал меня бельгиец. Если бы не гибель этих двоих… Великий полководец Какуджи, скорее всего, не решился бы атаковать Альбертвиль, и сотни невинных людей были бы замучены. Кроме того – это первое поражение повстанцев. А это значит, – кое-что, все-таки, начало меняться в этой несчастной стране…

– Давайте положим их в гробы.

Негры несли позеленевшие гробы через дюны и джунгли. Пение носильщиков сопровождало процессию, при свете последних лучей солнца перешли мы через висячий мост. Все было как в кинофильмах про Африку. Затем мы похоронили мертвых на кладбище. Кресты смастерили сами.

Неподалеку стоят ветхие надгробные камни с надписями: «Лейтенант германского королевского флота и его команда, павшие в бою близ Альбертвиля в 1915 году, когда озеро Танганьика служило границей между немецкой Восточной Африкой и Бельгийским Конго».

Капитан Эрик Бридж. Фотография из архивов Криса Хоара. www.madmikehoare.com

Мюллер не присутствовал на перезахоронении своих товарищей: «Город был наполнен трупами. Миллионы мух принялись за дело. Много трупов плавало в портовой гавани. Никто из негров ничего не сделал для того, что бы их убрать. Командующий проводил время на балконе, пил и фотографировался, заявив, что спешить не стоит. Наших перенесли в город и похоронили на кладбище, рядом с тремя немцами, погибшими ещё во время первой мировой войны.»

Здесь мы можем добавить только то, что Германи и его приятель-бельгиец ошиблись в написании фамилии немецкого волонтера – Koehtler вместо Köhlert.

Итак, операция Watch-Chain закончилась… Неудача наемников серьезно поспособствовала успеху КНА. Впрочем, об этом говорят только сами наемники. Руководство КНА успех в Альбертвиле приписывает исключительно себе, и они во многом правы. Но дальнейшие события показали – кто и чего стоит. Железным катком прошла по мятежникам Симба сформированная и подготовленная Хоаром 5 бригада, а солдаты КНА после Альбертвиля всегда оставались на вторых ролях. Им оставалось только зачищать районы, отвоеванные у Симба 5 Commando – ударным подразделением наемников. А вот во время этих зачисток они проявили себя , что называется, «во всей красе». Невероятная жестокость, чудовищные факты мародерства, грабежи, насилие – мировая пресса не скупилась на эпитеты в адрес белых наемников. На них было проще всего повесить всех собак. Ну в самом деле – нельзя ведь написать, что наемники только воюют, за что и получают деньги, а грабит, убивает и насилует в Конго родная КНА?

Эрик Бридж (Lt. Eric Bridge)

Эрик Бридж (Eric Bridge), современное фото.

Железная дисциплина, установленная Майком Хоаром в «5 Commando» полностью исключала подобные явления среди наемников. Даже намеки на какие-то попытки мародерства, жестокости, насилия пресекались Майком и его людьми в зародыше.

В заключение нашей истории приводим воспоминание Мюллера о своем благополучном прибытии в миссию Мпала:

«Свежее апельсиновое вино очень помогает после всех этих переживаний. Оценив вкус и свежесть вина, я слегка захмелел. Мне всё вокруг теперь кажется не совсем реальным: пожелтевший портрет Шарля де Фуко, книга Алексиса Карреля «Неизвестный человек», которую я обнаружил на маленьком столике возле своего дивана. Я здесь, так далеко от этой войны, которая полыхает совсем рядом. Перелистываю страницы с христианской страстью. Мне бы хотелось иметь этого вольнодумца своим другом. Мне кажется, что Каррель принял бы кодекс наёмников: порядок против беспорядка, вера против сатанизма, прогресс против дикости. Кровь Бриджа, которая въелась в мою кожу, и которую так трудно было отмыть даже под душем, это была кровь свободного человека, который выбрал борьбу, но не убийство, чтобы помогать другим людям жить свободно.»

ЭПИЛОГ

Из книги М.Хоара «Congo Mercenary»:
Полковник Какуджи, маленький, низкорослый, вечно нахохлившийся, как боевой петушок, человек, был мне очень симпатичен. Он производил впечатление человека весьма приятного и умного. Наши отношения с ним всегда были самыми наилучшими, за исключением одного случая, когда я очень серьезно и абсолютно справедливо на него рассердился, и про который не могу не рассказать.

Несмотря на мои постоянные напоминания, в протокол торжественных мероприятий по случаю первой годовщины освобождения Альбертвиля и возложению венков не были включены «5 Commando». Ни слова не упоминалось там и о двух немцах, отдавших свои жизни за освобождение города. Не долго сомневаясь, мы решили устроить свой собственный парад, вдогонку официальному, на котором нас так несправедливо проигнорировали. Все наши 20 немцев, во главе с лейтенантом фон Лиресом, стояли с нами в строю. Два огромных венка легли на могилы наших погибших товарищей.

Мы помнили.

Первые могилы 5 Commando.

Авторы статьи: Сергей Арустамов, Курашко Денис.
В статье использованы материалы и фотографии
из книг: Майка Хоара “Congo Mercenary”, “The Road to Kalamata”,
Зигфрида Мюллера “Les nouveaux mercenaires”,
Джерри Пюрена “Mercenary Commander”,
Ханса Германи “White Soldiers in a Black Africa”.
Хайновский В. и Шойман Г. – “Дело Бернда К.”

«Congo Mercenary» by Mike Hoare, republished by Paladin Press, 7077 Winchester Circle, Boulder, Colorado 80301-3505. www.paladin-press.com

‘Les nouveaux mercenaires’ by Major Siegfried Mueller, 1965. EDITIONS FRANCE EMPIRE, 68, rue Jean-Jacques Rousseau, Paris-1, www.france-empire.com

«White Soldiers in Black Africa» by Hans Germani, republished Nasionale Boekhandel Bpk, Cape Town, First Edition 1967.

«Mercenary Commander», Colonel Puren and Brian Pottinger, ISBN 0 947020 21 7, First published by Galago (Galago Publishing (Pty) Ltd), July 1986, http://www.galago.co.za/